Прорыв немцев из Кенигсберга (8-9 апреля 1945г.)
Добавлено: 14-01-2007 17:41:31
В ночь с 8 на 9 апреля 1945 года, во время штурма города Кёнигсберг (6 – 10 апреля 1945 года) гарнизон немецкой крепости сделал попытку ночного прорыва (оперативной вылазки) по направлению г. Пиллау (Балтийск), для соединения с основными силами.
Эта история нередко встречается в воспоминаниях участников и свидетелей штурма города, однако подробного описания данного события пока нет.
В попытке восполнить этот пробел в истории, автор использовал опубликованные свидетельства участников и очевидцев, при минимуме комментариев.
Боевая обстановка к вечеру 8 апреля 1945 года в городе Кёнигсберг:
Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«8 апреля русским удалось форсировать Прегель с юга (район двухъярусного моста). Кольцо неприятельского окружения замкнулось на участке между Юдиттеном, Ратсхофом и Амалиенау (район кинотеатра «Победа» в 14.00 по Москве).
Линия обороны 561 дивизии народных гренадеров тоже была прорвана и основная часть дивизии оказалась отрезанной от крепости (обороняла участок пос. Зелёное, Совхозное, А.Космодемьянского). Дивизионный штаб получил разрешение перенести свой командный пункт на Замландский полуостров, поближе к основным силам дивизии.
Там, между Модиттеном (Косма) и фортом №7 «Хольштайн» (Прегольский), была образована новая линия обороны фронтом на восток. Северо-западный, северный и южный фронты отодвинулись под натиском противника до городских предместий и самого города»
«Вечером 8 апреля передний край обороны проходил на юге по северному берегу Прегеля, мосты через который успели своевременно взорвать, затем вдоль старого вала от Нового Прегеля до Верхнего пруда (Литовский вал) и далее мимо башни «Врангель», через территорию Ярмарки, Северный вокзал, площадь Вальтера Зимона (стадион «Балтика») до кольца укреплений в районе бастиона «Штернварте»(ул.Горная)».
Командующий 43 армией генерал Белобородов А.П.:
«Так 8 апреля встретились на Прегеле воины 43-й и 11-й гвардейской армий. Окружение кенигсбергского гарнизона было завершено. Образовавшееся кольцо с запада и северо-запада сжимали корпуса Лопатина (13 гвардейский стрелковый) и Ксенофонтова (54 стрелковый), с северо-востока — 50-я армия генерала Ф.П.Озерова, с юга — гвардейцы генерала К. Н. Галицкого (11 гвардейская армия).
Успех 13-го гвардейского корпуса тотчас использовал командир 90-го корпуса генерал Седулин. Его штурмовые отряды овладели западным пригородом Кенигсберга Иудиттеном (Менделеево), а введенная в бой из второго эшелона 319-я дивизия прочно блокировала форт № 6. Одновременно другие дивизии корпуса — 26-я и 70-я — развертывались в западном направлении, образуя внешний фронт окружения Кенигсберга.
Карта обстановки.. Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«Страх охватил заместителя гауляйтера (Гроссхер) и его помощников. Наконец до них дошло, что Кенигсберг потерян. Они явились на мой командный пункт (университет на Соммера) и отсюда просили гауляйтера (Э.Коха) по телефону разрешить им прорваться изнутри крепости, получив для этого необходимые военные силы. Они мотивировали свою просьбу тем, что это позволит вывести из города также и основную массу населения. Э.Кох добился от армии соответствующего приказа. На мое предложение о том, что осуществить этот прорыв надо всеми наличными силами, уничтожив противника на участке между Кенигсбергом и Юдиттеном (Менделеево) - армия отвергла.
«Крепость следует удерживать и дальше, для прорыва с целью эвакуации партийных деятелей и гражданского населения использовать незначительные силы» – так говорилось в приказе.
Попытка прорваться незначительными силами, имея перед собой мощного противника, была, разумеется, обречена на провал. Поэтому я вновь подчеркнул в личном телефонном разговоре с генералом Мюллером (командующий группой «Замланд», штаб в Пиллау(Балтийск)), что только массированный прорыв всего гарнизона крепости мог бы иметь некоторые шансы на успех. На это последовало заявление, что: «наш долг – удерживать крепость, сражаясь до последнего человека».
Командующий 43 армией генерал Белобородов:
Бои под Иудиттеном (Менделеево) приняли исключительно ожесточенный характер. Фашистская группа войск "Замланд" стремилась прорваться через этот пригород к Кенигсбергу, пока фронт окружения не стал еще плотным. Танковые контратаки противника следовали одна за другой. И трудно пришлось бы нашей пехоте, если бы ее боевые порядки не укрепил 350-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк. Этот полк, машины которого были вооружены мощными 152-мм пушками, сыграл большую роль в отражении контратак противника.
Ожесточённые бои, завязавшиеся под Иудиттеном (Менделеево), на внешнем фронте окружения, в конечном итоге повлекли за собой перестройку боевых порядков 43-й армии. Вечером 8 апреля я получил от командующего фронтом устное распоряжение. Суть его состояла в том, чтобы постепенно вывести главные силы армии из Кенигсберга и развернуть их западнее города (в сторону Балтийска) с задачей отбросить Замландскую группировку противника.
Очень своевременным оказалось это перенацеливание 43-й армии с внутреннего фронта окружения Кенигсберга на фронт внешний. Учтено было и реальное соотношение сил, и боевые возможности противника, и, наконец, те решения, которые мог он принять в сложившейся обстановке.
Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«Соответствующий приказ поступил около 20.00. Он гласил:
Продолжать удерживать крепость Кенигсберг.
Небольшими силами в виде ударных отрядов (чтобы не ставить под угрозу выполнение главной задачи) установить связь с 561 дивизией народных гренадеров.
561 дивизии народных гренадеров вместе с подразделениями 5 танковой дивизии атаковать противника с запада (с Космы в сторону Кёнигсберга).
Этим подразделениям не продвигаться дальше восточной окраины Юдиттена (Менделеево-начало ул. Тенистая аллея).
Между цепочками ударных отрядов пропускать гражданское население».
Чтобы эта попытка прорыва могла иметь хоть какие-то шансы на успех, участвовать в операции назначались:
Штаб 61 пехотной дивизии (генерал Шперль) со всеми батальонами, которые можно было снять с восточного фронта.
Части 548 дивизии народных гренадеров (генерал Зудау).
Часть артиллерии 367 пехотной дивизии (генерал Хенле), большая часть крепостной артиллерии со всеми наличными боеприпасами……..».
«Партия должна была организовать сбор гражданского населения и руководить им».
Синие стрелки - направление ночного прорыва.....
Г.Беддекер «Горе побеждённым», очевидец:
«К вечеру 8 апреля стало ясно, что уже ничто не спасёт Кёнигсберг. В тот самый миг, когда Советская Армия была готова нанести окончательный удар по городу, житель Кёнигсберга Вильгельм Баттнер наблюдал, словно в тумане, странную сцену на площади Троммельплатц (район Гвардейского проспекта и Театральной), там, в кромешной тьме столпились тысячи мирных жителей, женщин и детей. Дети кричали, женщины рыдали, хотя и старались успокоить малышей.
Людям в Кёнигсберге стало известно, что немецкие войска готовились к ещё одной попытке вырваться из крепости и пробиться на запад. Среди собравшихся были функционеры НСДАП во главе с заместителем гауляйтера Гроссхером.
Правда, главное командование сухопутных войск запретило генералу Лашу массовое использование войск в этой акции. Полученный им приказ гласил: «Крепость необходимо удерживать и впредь.
Прорыв партийцев и гражданского населения осуществлять лишь малыми силами».
Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«Между тем ввести ударную группу в бой оказалось делом чрезвычайно трудным, приказ поступил из армии слишком поздно. Стягивать части в исходный район мешали многие обстоятельства – сильный огонь артиллерии, воздушные ночные налеты, груды развалин на пути. Продвижение ударных отрядов задерживалось».
«Ко всему прочему партия, не согласовав своих действий с командованием крепости, назначила на 00.30 сбор гражданского населения на пути оперативной вылазки на запад. Весть о сборе передавалась из уст в уста. В результате весь путь оперативной вылазки на всю ширину (район Гвардейского проспекта и улицы Театральная) был заполнен гражданским населением. Жители двигались плечом к плечу, катились повозки, все это производило сильный шум».
Командир 192 гренадерского полка 61 пехотной дивизии майор Левински:
«На участке 61-й пехотной дивизии (Васильково, Малое Исаково) ничего особенного до сих пор не происходило. Налеты, осторожное прощупывание, сковывающие атаки, в общем, относительно спокойно.
8 апреля в первой половине дня полк получил приказ – осторожно отойти к городу. Наш сосед слева, 75 полк охранения, должен был одновременно занять позиции в предместье города (Невское), а к вечеру отойти на линию внутреннего кольца укреплений (район ул.Литовский вал).
Трем батальонам нашего 192 полка предстояло сосредоточиться сначала в подвалах домов на Россгартенском рынке (район улицы Куйбышева), а вечером выйти к Ботаническому саду (улицы Ботаническая – Бесселя), заняв исходный район для прорыва в сторону Пиллау (Балтийск).
На время прорыва полку обещали придать второй дивизион артиллерийского полка 367 дивизии под командованием майора Хартмана.
Более точные приказы ожидались позднее.
Выполнить этот приказ было невозможно, ибо стоило только нашим полкам сняться с позиций, как русские тотчас же нанесли бы удар вслед. Поэтому в 14.00 этот приказ был отменен.
Около 19.00 мы получили новый приказ – занять как можно быстрее ранее указанный район с западной стороны Ботанического сада (ул.Ботаническая – Бесселя).
Командующий 11 гв. армией, генерал Галицкий:
«Наш левофланговый 36-й гвардейский корпус наступал своей 18-й дивизией, штурмовые отряды которой в 2 часа ночи 9-го апреля атаковали оборону немцев в кварталах севернее кладбища и восточнее Амалиенау (район улиц Зоологической и пр.Мира), но успеха не имели».
Командир 192 гренадерского полка майор Левински:
61 пехотная дивизия вместе с остатками 548 дивизии и 561 дивизий народных гренадеров должна была наступать южнее дороги Кенигсберг – Пиллау, прорваться там сквозь вражеские позиции и открыть путь для эвакуации гражданского населения.
Это было отчаянное предприятие, имевшее лишь незначительные шансы на успех, тем более что проводить его надо было в страшной спешке. Сведения о противнике мы имели скудные. Известно лишь было, что на севере русские вышли к южному берегу Верхнего пруда, а на юге противник занял Биржу (ДКМ), которая находилась примерно в четырехстах метрах к югу от нашего исходного района. В заводском квартале Коссе (Воздушный), примерно в километре к юго-западу от нас, были замечены русские танки.
Никто не знал, в наших ли еще руках форт №7 «Хольштайн» (Прегольский), расположенный к западу от города на северном берегу Прегеля.
Штурмовые орудия и счетверенные 20-мм самоходные установки должны были расчистить путь к Пиллау (Балтийск).
Командование принял командир 548 дивизии народных гренадеров генерал-майор Зудау. Командир 61 пехотной дивизии генерал Шперль был в это время тяжело ранен.
192 гренадерский полк вместе со вторым дивизионом артиллерийского полка 367 дивизии должен был выступать на участке 61 пехотной дивизии в качестве первого эшелона, во втором эшелоне были остальные подразделения дивизии.
Для переброски 192 гренадерского полка с восточного фронта через центр города в исходный район была произведена рекогносцировка местности.
Выступление назначили на 23.00. Чтобы облегчить прорыв, в 4.00 с запада в сторону кольца окружения должна была нанести удар 5 танковая дивизия. Время было дорого. Хотя батальоны были предупреждены, что с наступлением темноты (18.00 по Москве, 20.00 по Берлину) надо сниматься с позиций как можно незаметнее, следовало ожидать, что марш через полностью разрушенный город, все еще находившийся под сильным обстрелом, будет длительным и трудным».
Табличка к боевой технике, принадлежала артиллерийскому полку 548 дивизии народных гренадёров.
Найдена в 2006 году северо-западней Калининграда.
Командир 192 гренадерского полка майор Левински:
"По Закхаймским воротам (Московский проспект) уже много часов подряд вели ожесточенный огонь несколько батарей противника, каждую пару секунд местность вокруг ворот сотрясалась от страшных взрывов, а на дороге появлялись все новые и новые воронки. Комплекс зданий сиротского дома с его старыми, двухсотлетней давности постройками (район ул. Фрунзе) пока что относительно стойко выдерживал эту бурю огня, к тому же он находился несколько в стороне.
Здесь и собрались батальоны, разместившись в подвалах и нижних этажах. Время поджимало, а роты подтягивались бесконечно долго.
Наконец приказ был отдан. Каждый батальон вели люди, хорошо знавшие местность, однако знания эти, как мы потом поняли, оказались ни к чему, ибо в том аду, каким стал Кенигсберг, невозможно было ориентироваться.
Там, где раньше проходили улицы, теперь угадывались в ночи лишь призрачные ландшафты. Разведанные дороги уже через час оказались непроходимыми. То и дело рвались бомбы, снаряды, ракеты «сталинских органов» («катюша»), на улицы обрушивались фасады еще уцелевших домов, бомбы пробили огромные воронки.
Сквозь этот хаос с юга на север шли, мешая друг другу, обозы, грузовики, артиллерия и штурмовые орудия. В конце концов они так перемешались, что не могли уже двигаться ни вперед, ни назад. Ужасная картина.
Сквозь этот ад приходилось пробиваться вперед и нашему полку, то разыскивая дорогу, то обходя противотанковые заграждения и воронки. Наши артиллерийские и боевые обозы вскоре безнадежно застряли, зажатые всевозможным транспортом, отрезанные новыми воронками и развалинами.
В 0.35 штаб полка наконец добрался до непроходимого леса, который был некогда Ботаническим садом. Здесь, как и везде, на каждом шагу зияли воронки, деревья стояли поломанные и расцепленные. Штаб дивизии еще не дошел до своего командного пункта, которым должно было стать бомбоубежище недалеко от бастиона «Штернварте» (Гвардейский проспект).
Эта история нередко встречается в воспоминаниях участников и свидетелей штурма города, однако подробного описания данного события пока нет.
В попытке восполнить этот пробел в истории, автор использовал опубликованные свидетельства участников и очевидцев, при минимуме комментариев.
Боевая обстановка к вечеру 8 апреля 1945 года в городе Кёнигсберг:
Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«8 апреля русским удалось форсировать Прегель с юга (район двухъярусного моста). Кольцо неприятельского окружения замкнулось на участке между Юдиттеном, Ратсхофом и Амалиенау (район кинотеатра «Победа» в 14.00 по Москве).
Линия обороны 561 дивизии народных гренадеров тоже была прорвана и основная часть дивизии оказалась отрезанной от крепости (обороняла участок пос. Зелёное, Совхозное, А.Космодемьянского). Дивизионный штаб получил разрешение перенести свой командный пункт на Замландский полуостров, поближе к основным силам дивизии.
Там, между Модиттеном (Косма) и фортом №7 «Хольштайн» (Прегольский), была образована новая линия обороны фронтом на восток. Северо-западный, северный и южный фронты отодвинулись под натиском противника до городских предместий и самого города»
«Вечером 8 апреля передний край обороны проходил на юге по северному берегу Прегеля, мосты через который успели своевременно взорвать, затем вдоль старого вала от Нового Прегеля до Верхнего пруда (Литовский вал) и далее мимо башни «Врангель», через территорию Ярмарки, Северный вокзал, площадь Вальтера Зимона (стадион «Балтика») до кольца укреплений в районе бастиона «Штернварте»(ул.Горная)».
Командующий 43 армией генерал Белобородов А.П.:
«Так 8 апреля встретились на Прегеле воины 43-й и 11-й гвардейской армий. Окружение кенигсбергского гарнизона было завершено. Образовавшееся кольцо с запада и северо-запада сжимали корпуса Лопатина (13 гвардейский стрелковый) и Ксенофонтова (54 стрелковый), с северо-востока — 50-я армия генерала Ф.П.Озерова, с юга — гвардейцы генерала К. Н. Галицкого (11 гвардейская армия).
Успех 13-го гвардейского корпуса тотчас использовал командир 90-го корпуса генерал Седулин. Его штурмовые отряды овладели западным пригородом Кенигсберга Иудиттеном (Менделеево), а введенная в бой из второго эшелона 319-я дивизия прочно блокировала форт № 6. Одновременно другие дивизии корпуса — 26-я и 70-я — развертывались в западном направлении, образуя внешний фронт окружения Кенигсберга.
Карта обстановки.. Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«Страх охватил заместителя гауляйтера (Гроссхер) и его помощников. Наконец до них дошло, что Кенигсберг потерян. Они явились на мой командный пункт (университет на Соммера) и отсюда просили гауляйтера (Э.Коха) по телефону разрешить им прорваться изнутри крепости, получив для этого необходимые военные силы. Они мотивировали свою просьбу тем, что это позволит вывести из города также и основную массу населения. Э.Кох добился от армии соответствующего приказа. На мое предложение о том, что осуществить этот прорыв надо всеми наличными силами, уничтожив противника на участке между Кенигсбергом и Юдиттеном (Менделеево) - армия отвергла.
«Крепость следует удерживать и дальше, для прорыва с целью эвакуации партийных деятелей и гражданского населения использовать незначительные силы» – так говорилось в приказе.
Попытка прорваться незначительными силами, имея перед собой мощного противника, была, разумеется, обречена на провал. Поэтому я вновь подчеркнул в личном телефонном разговоре с генералом Мюллером (командующий группой «Замланд», штаб в Пиллау(Балтийск)), что только массированный прорыв всего гарнизона крепости мог бы иметь некоторые шансы на успех. На это последовало заявление, что: «наш долг – удерживать крепость, сражаясь до последнего человека».
Командующий 43 армией генерал Белобородов:
Бои под Иудиттеном (Менделеево) приняли исключительно ожесточенный характер. Фашистская группа войск "Замланд" стремилась прорваться через этот пригород к Кенигсбергу, пока фронт окружения не стал еще плотным. Танковые контратаки противника следовали одна за другой. И трудно пришлось бы нашей пехоте, если бы ее боевые порядки не укрепил 350-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк. Этот полк, машины которого были вооружены мощными 152-мм пушками, сыграл большую роль в отражении контратак противника.
Ожесточённые бои, завязавшиеся под Иудиттеном (Менделеево), на внешнем фронте окружения, в конечном итоге повлекли за собой перестройку боевых порядков 43-й армии. Вечером 8 апреля я получил от командующего фронтом устное распоряжение. Суть его состояла в том, чтобы постепенно вывести главные силы армии из Кенигсберга и развернуть их западнее города (в сторону Балтийска) с задачей отбросить Замландскую группировку противника.
Очень своевременным оказалось это перенацеливание 43-й армии с внутреннего фронта окружения Кенигсберга на фронт внешний. Учтено было и реальное соотношение сил, и боевые возможности противника, и, наконец, те решения, которые мог он принять в сложившейся обстановке.
Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«Соответствующий приказ поступил около 20.00. Он гласил:
Продолжать удерживать крепость Кенигсберг.
Небольшими силами в виде ударных отрядов (чтобы не ставить под угрозу выполнение главной задачи) установить связь с 561 дивизией народных гренадеров.
561 дивизии народных гренадеров вместе с подразделениями 5 танковой дивизии атаковать противника с запада (с Космы в сторону Кёнигсберга).
Этим подразделениям не продвигаться дальше восточной окраины Юдиттена (Менделеево-начало ул. Тенистая аллея).
Между цепочками ударных отрядов пропускать гражданское население».
Чтобы эта попытка прорыва могла иметь хоть какие-то шансы на успех, участвовать в операции назначались:
Штаб 61 пехотной дивизии (генерал Шперль) со всеми батальонами, которые можно было снять с восточного фронта.
Части 548 дивизии народных гренадеров (генерал Зудау).
Часть артиллерии 367 пехотной дивизии (генерал Хенле), большая часть крепостной артиллерии со всеми наличными боеприпасами……..».
«Партия должна была организовать сбор гражданского населения и руководить им».
Синие стрелки - направление ночного прорыва.....
Г.Беддекер «Горе побеждённым», очевидец:
«К вечеру 8 апреля стало ясно, что уже ничто не спасёт Кёнигсберг. В тот самый миг, когда Советская Армия была готова нанести окончательный удар по городу, житель Кёнигсберга Вильгельм Баттнер наблюдал, словно в тумане, странную сцену на площади Троммельплатц (район Гвардейского проспекта и Театральной), там, в кромешной тьме столпились тысячи мирных жителей, женщин и детей. Дети кричали, женщины рыдали, хотя и старались успокоить малышей.
Людям в Кёнигсберге стало известно, что немецкие войска готовились к ещё одной попытке вырваться из крепости и пробиться на запад. Среди собравшихся были функционеры НСДАП во главе с заместителем гауляйтера Гроссхером.
Правда, главное командование сухопутных войск запретило генералу Лашу массовое использование войск в этой акции. Полученный им приказ гласил: «Крепость необходимо удерживать и впредь.
Прорыв партийцев и гражданского населения осуществлять лишь малыми силами».
Комендант крепости, генерал О.Лаш:
«Между тем ввести ударную группу в бой оказалось делом чрезвычайно трудным, приказ поступил из армии слишком поздно. Стягивать части в исходный район мешали многие обстоятельства – сильный огонь артиллерии, воздушные ночные налеты, груды развалин на пути. Продвижение ударных отрядов задерживалось».
«Ко всему прочему партия, не согласовав своих действий с командованием крепости, назначила на 00.30 сбор гражданского населения на пути оперативной вылазки на запад. Весть о сборе передавалась из уст в уста. В результате весь путь оперативной вылазки на всю ширину (район Гвардейского проспекта и улицы Театральная) был заполнен гражданским населением. Жители двигались плечом к плечу, катились повозки, все это производило сильный шум».
Командир 192 гренадерского полка 61 пехотной дивизии майор Левински:
«На участке 61-й пехотной дивизии (Васильково, Малое Исаково) ничего особенного до сих пор не происходило. Налеты, осторожное прощупывание, сковывающие атаки, в общем, относительно спокойно.
8 апреля в первой половине дня полк получил приказ – осторожно отойти к городу. Наш сосед слева, 75 полк охранения, должен был одновременно занять позиции в предместье города (Невское), а к вечеру отойти на линию внутреннего кольца укреплений (район ул.Литовский вал).
Трем батальонам нашего 192 полка предстояло сосредоточиться сначала в подвалах домов на Россгартенском рынке (район улицы Куйбышева), а вечером выйти к Ботаническому саду (улицы Ботаническая – Бесселя), заняв исходный район для прорыва в сторону Пиллау (Балтийск).
На время прорыва полку обещали придать второй дивизион артиллерийского полка 367 дивизии под командованием майора Хартмана.
Более точные приказы ожидались позднее.
Выполнить этот приказ было невозможно, ибо стоило только нашим полкам сняться с позиций, как русские тотчас же нанесли бы удар вслед. Поэтому в 14.00 этот приказ был отменен.
Около 19.00 мы получили новый приказ – занять как можно быстрее ранее указанный район с западной стороны Ботанического сада (ул.Ботаническая – Бесселя).
Командующий 11 гв. армией, генерал Галицкий:
«Наш левофланговый 36-й гвардейский корпус наступал своей 18-й дивизией, штурмовые отряды которой в 2 часа ночи 9-го апреля атаковали оборону немцев в кварталах севернее кладбища и восточнее Амалиенау (район улиц Зоологической и пр.Мира), но успеха не имели».
Командир 192 гренадерского полка майор Левински:
61 пехотная дивизия вместе с остатками 548 дивизии и 561 дивизий народных гренадеров должна была наступать южнее дороги Кенигсберг – Пиллау, прорваться там сквозь вражеские позиции и открыть путь для эвакуации гражданского населения.
Это было отчаянное предприятие, имевшее лишь незначительные шансы на успех, тем более что проводить его надо было в страшной спешке. Сведения о противнике мы имели скудные. Известно лишь было, что на севере русские вышли к южному берегу Верхнего пруда, а на юге противник занял Биржу (ДКМ), которая находилась примерно в четырехстах метрах к югу от нашего исходного района. В заводском квартале Коссе (Воздушный), примерно в километре к юго-западу от нас, были замечены русские танки.
Никто не знал, в наших ли еще руках форт №7 «Хольштайн» (Прегольский), расположенный к западу от города на северном берегу Прегеля.
Штурмовые орудия и счетверенные 20-мм самоходные установки должны были расчистить путь к Пиллау (Балтийск).
Командование принял командир 548 дивизии народных гренадеров генерал-майор Зудау. Командир 61 пехотной дивизии генерал Шперль был в это время тяжело ранен.
192 гренадерский полк вместе со вторым дивизионом артиллерийского полка 367 дивизии должен был выступать на участке 61 пехотной дивизии в качестве первого эшелона, во втором эшелоне были остальные подразделения дивизии.
Для переброски 192 гренадерского полка с восточного фронта через центр города в исходный район была произведена рекогносцировка местности.
Выступление назначили на 23.00. Чтобы облегчить прорыв, в 4.00 с запада в сторону кольца окружения должна была нанести удар 5 танковая дивизия. Время было дорого. Хотя батальоны были предупреждены, что с наступлением темноты (18.00 по Москве, 20.00 по Берлину) надо сниматься с позиций как можно незаметнее, следовало ожидать, что марш через полностью разрушенный город, все еще находившийся под сильным обстрелом, будет длительным и трудным».
Табличка к боевой технике, принадлежала артиллерийскому полку 548 дивизии народных гренадёров.
Найдена в 2006 году северо-западней Калининграда.
Командир 192 гренадерского полка майор Левински:
"По Закхаймским воротам (Московский проспект) уже много часов подряд вели ожесточенный огонь несколько батарей противника, каждую пару секунд местность вокруг ворот сотрясалась от страшных взрывов, а на дороге появлялись все новые и новые воронки. Комплекс зданий сиротского дома с его старыми, двухсотлетней давности постройками (район ул. Фрунзе) пока что относительно стойко выдерживал эту бурю огня, к тому же он находился несколько в стороне.
Здесь и собрались батальоны, разместившись в подвалах и нижних этажах. Время поджимало, а роты подтягивались бесконечно долго.
Наконец приказ был отдан. Каждый батальон вели люди, хорошо знавшие местность, однако знания эти, как мы потом поняли, оказались ни к чему, ибо в том аду, каким стал Кенигсберг, невозможно было ориентироваться.
Там, где раньше проходили улицы, теперь угадывались в ночи лишь призрачные ландшафты. Разведанные дороги уже через час оказались непроходимыми. То и дело рвались бомбы, снаряды, ракеты «сталинских органов» («катюша»), на улицы обрушивались фасады еще уцелевших домов, бомбы пробили огромные воронки.
Сквозь этот хаос с юга на север шли, мешая друг другу, обозы, грузовики, артиллерия и штурмовые орудия. В конце концов они так перемешались, что не могли уже двигаться ни вперед, ни назад. Ужасная картина.
Сквозь этот ад приходилось пробиваться вперед и нашему полку, то разыскивая дорогу, то обходя противотанковые заграждения и воронки. Наши артиллерийские и боевые обозы вскоре безнадежно застряли, зажатые всевозможным транспортом, отрезанные новыми воронками и развалинами.
В 0.35 штаб полка наконец добрался до непроходимого леса, который был некогда Ботаническим садом. Здесь, как и везде, на каждом шагу зияли воронки, деревья стояли поломанные и расцепленные. Штаб дивизии еще не дошел до своего командного пункта, которым должно было стать бомбоубежище недалеко от бастиона «Штернварте» (Гвардейский проспект).